Меню сайта
Категории раздела
|
Мои файлы для памяти
[4]
библиотечка для работы
|
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
|
Мои файлы для памяти
[4]
библиотечка для работы
|
| Главная » Файлы » Текстовые файлы и документы » Мои файлы для памяти |
| 20.10.2011, 20:33 | |
| Праздник Усекновения главы св. Иоанна Предтечи для меня - особенный день. Сегодня день памяти блаженной Любушки Сусанинской, которую я очень почитаю: именно с ее благословения начался мой путь к священству. Желание служить в Церкви у меня появилось еще в юности, когда я поступил в Московский институт культуры, и, проучившись в нем 1 курс, был исключен за религиозные убеждения. Тогда я поехал поступать в Московскую духовную семинарию, но узнал, что для этого требуется немало документов, в том числе рекомендация священника или архиерея. Знакомых священников у меня тогда не было, и я поступил на филологический факультет Кубанского университета, но мысль о священстве меня не оставляла. Будучи студентом филфака, я еще раз ездил поступать - уже в Петербургскую семинарию. Там я встретился с инспектором в сане протоиерея, который, отведя меня в тихий уголок, откровенно сказал, что у меня нет никаких шансов на поступление, потому что я являюсь студентом ВУЗа, а у них есть негласное предписание - таковых не принимать в семинарию. Это были кон.1970-х - нач. 1980-х гг, так сказать, "разгар застоя". Казалось, на моей мечте поставлен крест. Живя в Петербурге, мне не раз приходилось слышать в церковной среде имя блаженной Любушки, жившей в пос. Сусанино километрах в 60 от Питера. Рассказывали удивительные истории о ее помощи и силе ее благословения. Говорили даже, что к ней приезжал из Иерусалима сам хранитель Гроба Господня (что потом и подтвердилось). Хотелось увидеть современную праведницу, но не было повода и серьезных духовных вопросов. В 1992 году вопрос появился у моей супруги. Он носил чисто житейский характер. А у меня вопросов никаких не было, но я решил тоже поехать за компанию, просто из духовного любопытства. Тогда-то мы и узнали точнее, где и как можно найти блаженную Любушку. Одна знакомая, бывавшая у нее не раз, рассказала, что ехать в Сусанино нужно на электричке в Гатчинском направлении до одноименной станции. Она назвала улицу и дом недалеко от Казанской церкви и посоветовала приехать пораньше, чтобы быть первыми у Любушки, поскольку потом в течение дня может быть много народа, и придется ждать. Было начало июня, не помню точно день. Мы выехали пораньше, и около 8.00 были в Сусанино. Дом нашли легко. Нас встретила хозяйка Лукия Ивановна - приветливо, как знакомых, без лишних формальностей. Сказала, что мы приехали, действительно, первыми, но Любушка сейчас на молитве, и нам придется подождать. Она провела нас в большую комнату с печкой и оставила одних. Я не знал, где находится Любушка, но за перегородкой, отделявшей небольшую комнатку, мы услышали какие-то легкие звуки. В эту комнатку вел проем с занавеской, которая была полуоткрыта. Я подошел и увидел, что в там как раз и находится Любушка. Она стояла на молитве в святом углу, наклонив голову, казалось, читала Молитвослов, но в руке у нее ничего не было, и она смотрит на пустую ладонь. Причем указательным пальцем правой руки водила по полусогнутой ладони как по строчкам книги. Делала она это она медленно, внимательно, как бы вчитываясь в невидимый текст. Периодически она останавливалась, поднимала голову вверх к иконам, что-то неслышно шепча, а потом пальцами правой руки неожиданно ударяла по ладони левой, изображавшей книгу, как будто что-то посылая вверх. И потом смотрела по направлению движения руки, провожая что-то взглядом. Затем она вновь раскрывала книгу ладошки и продолжала "чтение". Реальный молитвослов она ни разу в руки не брала. Все это продолжалось минут 15-20. Я чувствовал некоторую неловкость, что стал невольным свидетелем молитвы блаженной, но с другой стороны, каким-то более глубоким чувством ощущал особый Промысле Божий в том, что сподобился стать таким свидетелем. И поэтому мне не хотелось прекращать наблюдение. После продолжительной молитвы Любушка остановилась, посмотрела вокруг себя, и мне показалось, что она заметила меня. Но взгляд ее был направлен на пол вокруг себя. Потом, как бы что-то заметив, она неожиданно топнула ногой, будто раздавив таракана, хотя на полу ничего не было. (Потом мне объяснили, что так блаженная борется с бесами). И опять продолжила молиться, не обратив на меня никакого внимания. В общем, ее молитва продолжалась при нас около получаса. Сколько она молилась всего, я не могу сказать, поскольку мы пришли, когда она была уже на молитве. Потом она отошла от святого угла, и мне уже не было видно, что она делала. Через несколько минут она вышла, посмотрела внимательно на нас, но ничего не сказала. В это время зашла Лукия Ивановна и поторопила нас: "Спрашивайте быстрее, а то там уже люди приехали". Супруга довольно быстро решила свой вопрос, и Любушка подошла ко мне, вопросительно посмотрев на меня. Промелькнула мысль, что нужно что-то спросить, больше, возможно, такого случая не представится. Готового вопроса в голове не было, но откуда-то из глубины всплыло давнее желание - служить в Церкви. И я буквально на одном дыхании, боясь, что она уйдет, буквально выпалил: "Быть ли мне священником?" Она опустила голову, задумавшись. Потом склонила ее вправо к плечу. Потом выпрямила и посмотрела на меня, тихо сказав всего лишь оно слово: "Хорошо". Я слышал, что Любушка долго не говорит, а отвечает очень кратко, и этого бывает достаточно. По моей груди прошло тепло. Я решил, что ответ получен, и хотел было поблагодарить Любушку. Но в этот момент, она вновь склонила голову, теперь уже к левому плечу, будто к чему-то прислушиваясь. Я почему-то стал волноваться, как бы она не изменила своего первого слова. Но вскоре она подняла голову, и опять же посмотрев на меня, сказала погромче: "Очень хорошо". Я одновременно обрадовался и забеспокоился, потому что ее слово прозвучало для меня уж как-то слишком конкретно. Спрашивая о священстве, я имел в виду неопределенную далекую возможность, а в словах блаженной чувствовалось что-то конкретное и близкое. Я подумал, что теперь-то уж все сказано, и пора уходить, но Любушка не двигалась с места. Она вновь наклонила голову к правому плечу. Наступила какая-то особая тишина, в которой я почувствовал, что сейчас Любушка скажет мне главное. Не могу сказать, сколько продлилась эта пауза, но потом Любушка вновь как будто ожила, посмотрела мне прямо в глаза, и сказала совсем громко: "Самое лучшее". После этого она заговорила что-то очень тихо на своем непонятном языке. Мне говорили, что она часто говорит так, что ничего не разберешь. Некоторые так и уходят ни с чем. Любушка развернулась и направилась к двери, где ее ждали другие посетители. Я едва успел поблагодарить ее и попрощаться. На обратном пути в электричке я вспоминал слова Любушки и думал об их смысле. Что все это значит? Как это понимать? Что мне теперь делать? В тот же вечер мы были у нашего духовника и я рассказал ему о словах блаженной Любушки. Батюшка решил обратиться к своему старцу и к нашему митрополиту Иоанну. Не буду описывать всех подробностей, не связанных с Любушкой. Скажу только, что прошло чуть больше четырех месяцев, и в том же 1992 году 18 октября я был рукоположен митрополитом Иоанном во диаконы, а 22 ноября того же года - во иереи. Вспоминая теперь эту историю, я поражаюсь чуду Промысла Божия, силе и прозорливости слова блаженной Любушки. Ведь я не учился в семинарии, не имел духовного образования и прошел лишь практику на сельском приходе перед рукоположением. Все это воспринимаю как явное чудо Промысла Божия. Любушка, по сути, сказала мне одно слово, изменяя его по степеням сравнения. У меня даже была мысль, что такое "грамматическое" благословение было дано мне специально как филологу. Причем троекратное повторение было удостоверением истины ее слова, а последние слова исключали какие-бы то ни было варианты. Сейчас я воспринимаю эти слова Любушки как благословение на священство и считаю ее своей особой молитвенницей. Потом я уже священником приезжал с прихожанами к ней в Казанский монастырь в Вышнем Волочке, где она поселилась за полгода до кончины. Посещал ее могилку и неоднократно бывал в Сусанино в том самом доме, где получил первое благословение на священство. С Лукией Ивановной, келейницей блаженной Любушки, я потом познакомился поближе. И она мне преподнесла бесценный дар - одну из двух писанных моленных икон старицы Любушки: Шестаковскую икону Божией Матери. Вторую - святителя Николая Угодника - Лукия Ивановна передала в Кирилло-Белозерский монастырь. Я всегда молился, как о ее здравии, так и вот уже 13 лет - о упокоении. Собираю рассказы о блаженной Любушке, случаи ее помощи и прозорливости. Несколько лет назад мы издавали книгу с этими рассказами, сейчас готовим новое издание. Был бы благодарен всем, кто мог бы поделиться своими воспоминаниями о блаженной Любушке Сусанинской. Царство Небесное и вечный покой приснопоминаемой блаженной страннице Любушке! Знакома была Валерия и с Любушкой Сусанинской, часто молившейся в храме Иова Многострадального. Любушку обступали люди, и она записывала у себя на ладошке их имена и просьбы.Когда Любушка приезжала в Вырицу, то ночевала у рабы Божией Татианы, тещи о. Феодора, который в те годы был настоятелем церкви на Волковом кладбище, Многие прихожане хорошо помнят, как блаженная молилась на паперти «Волкушки» и слезы ручьями лились из ее глаз. В Сусанино ездил причащать блаженную иерей Николай из церкви Иова Многострадального. Отец Николай — человек великой доброты и мудрости, это читается на его лице. Любушка живет и действует в мире через близких ей людей, несказанным теплом и светом похожих на нее.. Любушка, в миру - Любовь Ивановна Лазарева, в народе была прозвана «блаженной Ксенией XX века». Она родилась в 1912 году недалеко от Оптиной пустыни. В детстве и отрочестве видела последних оптинских старцев. Отец её Иван Лазарев был старостой деревенского храма. В четырёхлетнем возрасте Любушка осталась без матери, вскоре погиб и её отец. Девочку взяла к себе близкая родственница. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, она уехала в Ленинград к старшему брату, который помог ей устроиться на фабрику «Красный треугольник» .Примечательно то, что молоко, которое выдавалось всем работником на "вредном" производстве бесплатно, Любушка отдавала сослуживцам, у которых были дети. Вскоре она заболела, врачи порекомендовали сменить работу. Пришлось перейти на должность кастелянши на склад. Здесь её стали принуждать обманывать, делать приписки, Любушка ушла и с этой работы, Питалась скудно: пила чай с хлебом. В семье брата варили мясные супы – Любушка мясо не ела. Однажды она, ослабев, упала на улице, стала призывать Господа. Приехавший врач «скорой помощи» отказался забрать ее в терапевтическое отделение: «Это не моя больная». И девушку, учитывая некоторые «странности» в ее поведении, отвезли в психиатрическую больницу. Ей удалось уйти оттуда, оставив паспорт в руках врачей. Что ей пришлось претерпеть тогда, один Господь ведает. Три дня ничего не ела. Ей стыдно было просить.. По милости Божией встретила верующую женщину, которая, увидев плачущую девушку, пожалела ее и накормила. После этого возникли проблемы с братом. Все это очень осложняло ей жизнь. Стремление всецело посвятить себя служению Богу принудило ее отдалиться от всех и пойти странствовать. Господу было угодно, чтобы Любушка приняла на себя подвиг юродства Христа ради. Посетив многие монастыри и храмы, последние десятилетия она прожила в поселке Сусанино в сорока километрах от Санкт-Петербурга. За советом и поддержкой к ней приезжали и архиереи, и миряне, монахи и священники, известные писатели и простые люди. Примерно за полтора года до кончины она отправилась в свое последнее паломничество, посетив разные монастыри России: Николо-Шартовский, Дивеевский. Завершилось это странствие в Вышне-Волоцком Казанском монастыре, в котором странница скончалась 11 сентября 1997 года и была погребена 13 сентября. О дивной старице, совсем недавно ушедшей от нас в горний мир, рассказ монахини Иоанны ( Моисеевой)в схиме матушки Николаи. Любовью Божией сполна одарена была Любушка Сусанинская Уходят из нашей земной жизни подвижники, принявшие на себя подвиг юродства, стяжавшие от Господа дар любви, прозорливости, непрерывной молитвы. Тем ценнее для каждого из нас крупицы воспоминаний об этих людях. Матушке Иоанне, тогда насельнице Пюхтицкого монастыря, в своей жизни привелось встречаться с блаженной Любушкой. Вот ее рассказ – о том, какие пути привели в Сусанино и что было дальше. «Вы наш враг» Начиная с 1982 года, Пюхтицкий женский монастырь, один из немногих оставшихся в то время оплотов православия, хотели закрыть. Начались враждебные нападки со стороны советских властей. Газета «Ленинское знамя» выпустила 10 номеров, в которых всячески чернилась монашеская жизнь. И цель была достигнута: общественное мнение восстановилось против монастыря. В день преп. мч.Корнилия по благословению настоятельницы поехала я в редакцию этой газеты защищать наш монастырь. В течение трех часов шла ожесточенная борьба: мира безбожия и атеизма с православием. Но все вышло по слову апостола Павла: «Немощное Божие сильнее человеков». Главный редактор «Ленинского знамени» Слепак, философ-атеист, дал перед всеми обещание прекратить нападки на монастырь. Подавая мне на прощание пальто, он тихо добавил: «Сестра Наталия, запомните: мы вас уважаем, но вы наш враг». Вернувшись в монастырь, я записала беседу в редакции на бумагу, и этот текст был отправлен в Таллин к уполномоченному по делам религии. Реакция сверху не заставила себя ждать: главный редактор газеты был отстранен от должности. После этого еще несколько лет, выполняя в монастыре послушание экскурсовода, мне приходилось отстаивать обитель перед проверяющими самых разных рангов. Господь всегда помогал. Попущение Господне Пришло время, и Господу стало угодно, чтобы сбылись на мне напутственные угрозы главного редактора Слепака: «Мы вас уважаем, но вы наш враг». Находилась я в то время в одной из больниц. Внезапно меня за послушание переводят в психоневрологический диспансер якобы для обследования. Главврач этой больницы, психиатр Белоцерковский, оказался другом Слепака. Он «лечил» меня гипнозом и не скрывал своего происхождения из рода колдунов. При первой встрече Белоцерковский сказал мне: – Вы не больны, сестра Наталия, но вы не нужны в Эстонии. Дайте подписку, что вы не вернетесь в монастырь, и мы вас отпустим. Я написала своему духовному отцу Иоанну Крестьянкину – старцу в Псково-Печерский монастырь. Ответ гласил: «Чадце мое горемычное! За что на тебя такие напасти? Назвалась груздем – полезай в кузов. Все претерпи, а против гипноза вооружись Иисусовой молитвой. Все к тебе вернется: и монастырь, и отдельная келия». Послушалась я старца. Каждодневно в течение полугода принимала я, перекрестившись, по 20 психотропных таблеток и по одному горячему уколу, который делала мне, глядя глаза в глаза, сестра-экстрасенс. Раз в неделю со мной беседовал тэт-а-тэт маг Белоцерковский. «Лечение» действовало: я сильно поправилась, бытовая память была утеряна, появилась непрерывная дрожь в руках, и мне пришлось их прятать под белый апостольник. Но дивны дела Твои, Господи! Мне была дана благодатная помощь в виде непрерывной Иисусовой молитвы, в душе спокойствие и радость. Не раз Белоцерковский в беседе со мной во время гипноза машинально проговаривался: «Не путайте меня, сестра Наталия!» Вся физически разбитая, я после больницы, уйдя из монастырской богадельни, временно жила за оградой Пюхтицкого монастыря в своем домике. Была тогда столь плоха, что, бывало, прижму крепко-накрепко к груди как последнюю защиту и зацепку в этой горькой жизни икону Казанской Божией Матери – благодаря Ее помощи и заступничеству и выживала. В боку у меня была величиной с почку большая опухоль, и она так сосала сердце, что порой нечем было дышать. Отец Вячеслав из Кохтла-Ярве сказал мне однажды: «Поезжай к Любушке, живущей под Питером. Она юродствующая монахиня, и только она тебе поможет». Сусанинская «нищенка» Приехала я с этим послушанием сначала к маме в Питер, а через несколько дней рано утром – на Витебский вокзал. Стою и думаю: «Если сейчас подойдет электричка, то поеду к Любушке, а если придется долго ждать, то на автобусе в Эстонию в монастырь». Электричка подошла через пять минут. И вот я в пути. До Сусанино ехать около часа. Смотрю в окно: проплывают поля, покрытые снежком. И такая отрада пришла на сердце, что я всем своим существом почувствовала: меня ждут. Сусанино. Дивное зимнее утро, кругом пушистый снег, на деревьях искрящийся от солнца иней. Вдали виднелся небольшой деревянный, как потом оказалось, очень уютный сельский храм в честь иконы Казанской Божией Матери – на всех моих путях жизни Путеводительницы. Служба еще не начиналась. Спросила у батюшки о Любушке. Сказали, что придет. Старенький священник о.Константин приступил к исповеди. Стою около батюшки, исповедую свои грехи и вдруг чувствую, что кто-то положил голову на мое плечо. Вижу улыбку о.Константина: «А-а, это Любушка!» Оглядываюсь и встречаю взгляд дивных голубых глаз. Передо мною маленькая старенькая нищенка. Началась служба. В этой церкви пел не только клир, пела вся церковь. Было ощущение, что я попала на древнюю катакомбную службу. Из алтаря изредка доносился батюшкин голос: «Любушка блаженная, помолись о нас!» А мне невольно слышалось при этом: «Ксения блаженная, моли Бога о нас!» Я во все глаза наблюдала за Любушкой. Она, несмотря на толпу, на народ, когда каждый стремился быть ближе к ней, стояла рядом со мной, за спиной, и шептала: – Говори: «Матерь Божия, прости меня» – и поправишься. И быстро водила при этом указательным пальчиком правой руки по указательному пальцу левой – так она всех поминала. Иногда внезапно притопывала ножкой. Маленькая, худенькая, в белом платочке, в ситцевой кофточке и юбочке, разрумянившаяся от молитвы, с опушенными долу глазами. Изредка взглянет на народ, а из глаз смотрит само Небо! Часто и мягко падала на коленки и быстро вставала. Иногда выкрикивала высоким голоском: «Никто, как Бог»! И снова уходила в молитву. Чувствовалось, что она, словно живительным воздухом, окружала молитвой слабое твое, еле дышащее сердце. Затем Любушка направилась к аналою в центре храма, я следом. Попыталась положить на аналой пустую записочку на молебен. Для нас, грешных, пустую, а перед Богом – заполненную молитвой о всех нас. Ее злобно отталкивает женщина. Я заступаюсь. Любушка искоса на меня посматривает. Потом, не раздражаясь, терпеливо пытается с другой стороны положить записочку на аналой. И снова ее худенькую ручку отталкивают со злобой и ворчанием. Я опять заступаюсь. Вышел о.Константин с Чашей. «Тело Христово при-и-мите...» Кажется, причащается весь храм. Любушка, идя сзади меня, высоким голоском утверждающе спрашивает меня: «А ты причастишься!?» Я бы назвала Любушку Пасхальной старицей. Она так любила соединяться со Христом в Его спасительных животворящих Таинствах, что каждое причастие для нее было Пасхой. Она преображалась при этом внешне и внутренне, становилась моложе, яркий румянец покрывал ее щеки. Подойдя к поминальному столику, Любушка брала в руки булки, надкусывала их и бросала на пол. Тотчас люди с мешочками подбирали их. Какие-то кусочки Любушка складывала себе за белую кофточку. Литургия подошла к концу. Батюшка стал служить молебен Казанской иконе Божией Матери. При этом он очень громко и часто поминал блаженную рабу Божию Любовь – Любушку. После молебна, попрощавшись с батюшкой, я вышла на крыльцо. В стареньком, рваном пальтишке, стоптанных тапочках, белом простом платочке стояла около церкви Любушка, окруженная людьми. Много приезжих, есть и батюшки. При взгляде на старицу у меня снова мелькнула мысль: «Что она мне может дать?! Эта маленькая нищенка?!» А она мне: «Сходи, попей чайку у матушки и приходи». Я так устала, что и внимания не обратила на ее прозорливый ответ на мои мысли. За чаем матушка о.Константина настоятельно посоветовала мне все же подойти к Любушке, но я, видя вокруг нее множество людей, пошла к калитке, к поезду. Вдруг слышу голос: «Матушка, не делай операцию! Исцелит Царица Небесная». Подошла ко мне Любушка и легонько стукнула по больному месту. Потом взяла меня под руку: «Пойдем, матушка, ко мне, покормят тебя». А приезжим людям, топнув ножкой: «Вы идите вперед, в дом, а я с матушкой!» Увидев, что Любушка плохо видит и что она надела очки, я старалась ее вести по утоптанной в снегу дорожке. – Мне можно по камушкам, – ответила она на мои старания, – а тебе – нет. Мне можно поклоны, а тебе – нет. Вошли в избу. Все сидели за столом и ждали Любушку. Проводив меня в свою маленькую келейку и сказав Люсе, чтобы меня покормили, Любушка ушла к гостям. Потом, вернувшись, уложила меня на свою кроватку. Увидев, что я смотрю на портрет нашей матушки – игуменьи Варвары, который висел над кроватью, Любушка и говорит: – А матушка у вас хорошая. Вас много у нее. На тебя наговорят, а она верит. Скажи ей, чтобы она дала тебе отдельную келию в монастыре. «И в богадельню, – продолжила хозяйка, – не ходи». Я отвечаю: «Любушка, я порченная». – «Нет, матушка, ты не порченная. Ты умная и очень добрая. Тебе по зависти все устроено. А матушка игуменья у вас хорошая. Ты на нее не сердись». Напутствие в дорогу В дорогу дала мне Любушка целый мешочек откусанных кусочков булки и два пузырька маслица, добавив при этом, чтобы его освятил батюшка и что это маслице пить надо. И подумалось мне тут, что хорошо бы получить из ее ручек пачку чая, а Любушка уже подает мне ее. Я одела пальто, выхожу из комнаты, а она за мною. «Любушка, ты куда»? – «Я только матушку до калитки провожу». А сама за калитку и упрашивает: «Матушка, пойдем в церковь Казанской Божией Матери, помолимся». Я ей: «Любушка, я опоздаю тогда на 4-часовой автобус в Эстонию» – «Пойдем, матушка, успеешь». Пришли к храму. Любушка только вошла в храм, стала все иконы целовать. Целует, целует и шепчет, шепчет – разговаривает со святыми, как с живыми. Когда вышли из храма и пошли по дороге к поезду, то я говорю ей: «Любушка, возьми мое пальто». А у нее такое рваное, воротник без меха, только холстинка серая. Как говорил преподобный Федор Студит, что если три дня пролежит за калиткой, то никто его и не поднимет. Любушка отвечает: «Тебе надо хорошо одеваться, а мне так». Помолчав, добавила: «Ты, матушка, не ходи по небу, а больше по земле. И постись умеренно. На платформу до отхода поезда не заходи. И приезжай ко мне». На платформе, кроме пьяного мужика, никого не было. Мы простились. Приехала я на автовокзал за пять минут до отправления последнего автобуса в Эстонию. У кассы толпа народу. Я же, как неразумная, без очереди подошла к кассе, попросила билет, и мне дают – последний. Толпа ахнула и только тогда спохватилась. Привезла я Любушкины подарки к о.Вячеславу. Он поцеловал их и принял как святыню. «Покайтесь, люди!» Через некоторое время, на летнюю Казанскую Божию Матерь, я снова ехала в Сусанино. И снится мне в дороге сон, что будто везу я Любушку в Пюхтицкий монастырь (батюшка и сестры очень просили, чтобы я упросила Любушку приехать), и лежит она связанная на соседней койке. Приехала я в Сусанино, а в храме пусто. И вдруг слышу от Распятия тонкий голосок: «Никто, как Бог». С трепетом подошла я к ней, а она мне: «Поеду, матушка, с тобой, поеду в Пюхтицу». Перед началом службы в честь иконы Казанской Божией Матери Любушка стояла у дверей с протянутой ручкой. Когда ей давали деньги, она, глядя в глаза, умоляюще просила: «А ты покаешься?!» Деньги складывала не в карман (да и не было у нее кармана этого), а засовывала с молитвой за иконы, под Евангелие, на аналой. Началась дивная служба. Люди давали Любушке гостинцы. От одних она брала их, от других – нет. Одна женщина умоляла со слезами: «Любушка, возьми!» и протягивала ей набор дорогих шоколадных конфет и еще что-то. Любушка гневалась и даже раза два топнула ножкой: «Нет, нет!» И народ стал просить за эту женщину, но так и не взяла Любушка подарок. Потом уже, когда я уезжала, то на платформе узнала от этой женщины, что она перешла в какую-то секту. После службы снова идем с Любушкой в ее дом. У меня молитвами Любушки отдельная келия в монастыре и новое послушание: писать иконы. Первой написанной иконой был образ Казанской Божией Матери. Здоровье мое налаживалось, хотя и не оставляли меня сильные головные боли, и опухоль не прошла, но было уже легче. И снова у Любушки забота обо мне. Просит приезжавшего к ней врача из Перми проводить меня до Питера. Эта женщина – врач – по дороге все удивлялась вниманию ко мне блаженной, а при расставании дала мне денег, в которых я тогда очень нуждалась. Спаси ее, Господи, и помилуй. Любовь Божия Довелось мне еще 2-3 раза после этого побывать у Любушки в Сусанино, а значит, и в Казанской церкви Божией Матери. Что осталось в моей памяти от этих, дорогих для меня, встреч? Любушку отличали от всех нас любовь Божия к человеку и безграничная милость. Она не разбирала, какого чина человек, а смотрела в сердце приходившего к ней. Обычно она стояла у стеночки с опущенными вниз глазами. Терпеливо выслушивала приходивших к ней и что-то неразборчиво отвечала. Рядом находилась женщина, за ней ухаживавшая и разъяснявшая ее слова. Изредка Любушка вскидывала кроткий взгляд небесных синих глаз и отвечала кратко и ясно. В редкие минуты, когда гневалась и гнала от себя неугодных Богу людей, тоненьким голоском как бы кричала: «Уходи отсюда, уходи!» А так во всем ее облике были тихость и умиротворенность. С ней было хорошо молчать и как-то неловко говорить о ненужном и суетном. Помню, был строгий постный день, без рыбы. Приезжих в храме мало. Во время службы к Любушке подошла мирская женщина, без платка, стриженная, и поцеловала ее. И Любушка ответила ей приветом: поцеловала и обняла приезжую. После службы эта женщина на улице, на скамейке, стала кормить Любушку. Она привезла из дома горячую картошку, консервы, хлеб. Она, наверное, думала, что старицу здесь не кормят, и проявила этим свою любовь и признательность к ней. И Любушка, стоя около нее, не смущаясь, вкушала эту пищу. Вкушала и рыбу, чтобы не обидеть женщину. А та с преданностью и любовью смотрела на нее и что-то взахлеб говорила. Было видно, что Любушка выручила ее из большой беды. Потом Любушка пошла зачем-то в церковь и, указывая этой женщине на меня, сказала: «Матушке дай». Когда Любушка ушла, я узнала, что она помогла этой женщине, исцелив ее, безнадежно психически больную, от этого страшного недуга. И хотя после этого она не стала верующей, но приезжала к Любушке посоветоваться и покормить ее. Молитвенная помощь Последняя моя встреча с Любушкой была уже после моего выхода из монастыря в 1995 году перед Покровом Божией Матери. До этого меня очень сильно прихватило. Протоиерей Василий Ермаков дал благословение: «Срочно на операцию». Но сердце мое было в тревоге и смятении – я поехала в Сусанино. Добралась с трудом. Всю службу Любушка плакала, почему-то отворачивалась от алтаря. Я поцеловала ее в плечико и сказала насчет операции, добавив, что священник настаивает и что трудно устроиться к хорошим врачам. Она, тихо подняв на меня свои чудные глаза, повторила два раза: «Не делай, матушка, не делай. Плохо будет». Я ей дала мандарины, она отдала назад: «Тебе самой надо». Потом все-таки взяла. Больше я ее не видела. Со временем мучающие меня головные боли прошли. На месте опухоли остался пустой мешочек. И я твердо верю, что это все свершилось по молитвам блаженной Любушки и по молитвам епископа – старца Никона, настоятеля Задонского монастыря, благословившего меня купаться в живоносном источнике Божией Матери и на несколько лет приютившего меня в мужской обители. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II я снова возвращаюсь под родной кров Пюхтицкой обители. «Претерпевший до конца той спасен будешь» – такое напутствие получила я недавно от старца Псково-Печерского монастыря о.Андриана. Терпение скорбей – высшая добродетель нашего времени. Через нее блаженная старица Любушка вошла в Любовь Божию и явила нам пример стяжания верности Господу нашему Иисусу Христу. Господи, упокой блаженную Любушку, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас! | |
| Просмотров: 2066 | Загрузок: 0 | Рейтинг: 5.0/1 | |
| Всего комментариев: 0 | |